Колхоз – дело добровольное - Страница 10

Такое образцовое дело наверняка положительно скажется на карьере организатора и бенефециара, который сейчас стоит за дверью и очевидно, рассчитывает меня повязать прямо сейчас.

Не очень понятно, как они меня так быстро вычислили? Хавр за мной следом точно не шел, где живу, знает лишь приблизительно.

Словно подслушав мои мысли, волчара подает голос:

– Откройте, мы из отдела по угону автомобилей. Вам принадлежит автомобиль «Ваз-2105» белого цвета? Зададим пару вопросов, ответите и свободны.

Насчет «свободы» оговорка по Фрейду – расслабился, за противника не считает.

– Откуда мне знать, настоящие вы милиционеры или грабители. Может, вы кондиционер у нас вынести хотите! – пусть и дальше за полного … держат.

– Могу показать удостоверение, – все также спокоен и уверен в себе «костюм».

– Полиграфическая промышленность творит чудеса! Говорят, во время войны фашисты наши удостоверения подделывали. Сколько лет прошло, наука не стоит на месте, даже страшно подумать, до каких высот дошли, – и чтобы разбавить этот дикий бред конструктивом добавляю. – Вопросы можно и в одиночку задавать. Двоих не пущу в дом.

И чтобы не валяли дурака, сразу заявляю:

– Как только ваш напарник выйдет из подъезда, открою дверь, но не раньше.

Очевидная хитрость со спуском на этаж ниже не сработала, и противник вынужден согласится – не ломать же дверь, наверняка ордера на арест нет, да и участкового с понятыми тоже надо где-то искать.

Наблюдаю, как товарищ в белой рубашке выходит из подъезда и садится в серую «Волгу» и только после этого открываю дверь:

– Проходите. Чувствуйте себя как дома, но не забывайте, что в гостях.

Ходить вокруг да около старший лейтенант Сомов не стал и сразу озвучил основную цель:

– Молодой человек, вы случайно, по недомыслию ввязались в нехорошую историю. Понимаю, что вы ничего не знали, и лишь выполняли просьбу знакомого, и поэтому вас не виню. Отдаете мне пакет и мы забываем эту историю, расстанемся хорошими друзьями.

Мягко стелет, залюбуешься. Даже я готов поверить – так искренне и честно заливает, вот только глаза выдают. Ты же, гад, на мне уже небо в клеточку, а себе звездочку капитанскую на погон добавил

– Как вы сказали, ваш отдел называется?

– У нас широкий круг интересов, – легко уклоняется от ответа оппонент. – В ваших интересах отдать пакет, иначе могут возникнуть проблемы. Задержанные Хаврошин и Скворцов указали, что это именно вы предложили им бросить пакет на территорию зоны.

И наклонившись ко мне, проникновенно добавил:

– Но я им не верю. Мальчик из приличной семьи, наверняка, комсомолец. А на другой чаше весов слова двух тунеядцев, исключенных из школы, к тому же имеющих приводы в ДКМ. Понимаешь, к чему клоню? Тебе же не нужны проблемы?

Ага, пакет они не нашли, и теперь вся доказательная база рассыпается на глазах. На месте преступления взять не удалось, меченные купюры в руки не брал, главного вещдока – нет. А, значит, и отпечатков пальцев тоже нет. Да и что мне теперь инкриминировать – переброску чая и лезвий? Так над ним всё УВД будет ржать, а суд даже рассматривать не станет это дело. Максимум, штраф родителям светит и письмо директору школы.

При обычных обстоятельствах, даже волноваться не стоит, но что-то мне подсказывает, что у карьериста в погонах другие планы в отношении меня.

– Как понимаю, разговор у нас не получился, – и демонстративно смотрит на часы, – Проедешь с нами в отдел, напишешь объяснительную. Собирайся.

Обхитрил, думаешь? Наверняка дал указание напарнику подняться минут через десять – пятнадцать. На случай сопротивления задержанного.

– Я высыпал порошок.

Сомов резко дернулся – первый раз потерял самообладание.

Но сдержался:

– Какой порошок?

– Который был внутри, – равнодушно пожимаю плечами.

– То есть все-таки ты бросал? – пытается уцепиться за слова и раскрутить на признание.

– Нет, конечно. Содержимое высыпал, а упаковку бросил в вентиляционный канал. Вместо этого бросил обычный камень – кусок бетона, найденный там же.

– Значит, ты признаешь, что был на крыше, – маски сброшены, и, судя по быстрому взгляду на часы, напарник уже поднимается по лестнице.

– Не в ваших интересах, чтобы он присутствовал при нашем разговоре. Не прикидывайтесь, вы прекрасно поняли, что речь идет о вашем подчиненном, который спешит сюда.

Взгляд мгновенно меняется, зверин чутьем Сомов тут же уловил изменение обстановки, и встал в «стойку».

– Вам знаком номер, оканчивающийся на «-25—16»? – главная проблема, что я, хоть убей, не помню, какие сейчас в ходу номера: пяти– или шестизначные, их изменили как раз в восьмидесятые. Поэтому и говорю только последние четыре цифры.

Интересная контора, режим в стране поменялся, демократов сменили питерские, интернет и сотовые, а телефон дежурного сорок лет все тот же, даже в 2015-м. На это и расчет.

– Какое отношение ты имеешь к этому номеру? – искренне удивляется товарищ в пиджаке, очевидно узнав его. Агрессии в глазах стало чуть меньше, зато появилась осторожность – и это хорошо. Если он карьерист, а он точно стопроцентный и притом умный карьерист, то с конторой он связываться никогда не будет.

– Понимаете ли, уважаемый лейтенант Сомов, – эка его покоробило от пропущенного слова «старший», – некоторое время назад меня пригласили на собеседование в одно скромное серое здание и предложили готовиться к поступлению в институт, краснознаменный институт.